Ткачев Петр
Ткачев Петр
Б. Козьмин.
Ткачев
Петр Никитич (1844—1885) — публицист и литературный критик. Происходил из
мелкопоместной дворянской семьи. В 1861 поступил в Петербургский ун-т; вскоре
принял участие в студенческом движении, был арестован и вследствие закрытия
ун-та правительством вынужден прекратить занятия в нем. Тогда же Т. принял
деятельное участие в революционных кружках, в связи с чем в 1862 был арестован
и приговорен к трем месяцам тюрьмы. В том же году началась литературная
деятельность Т.; он сотрудничал в «Библиотеке для чтения», «Времени», «Эпохе» и
др. журналах. С конца 1865 Т. стал постоянным сотрудником «Русского слова» и
заменившего его «Дела». К концу 60-х гг. Т. как публицист приобрел значительную
популярность в кругах мелкобуржуазной интеллигенции. Одновременно с литературной
деятельностью он продолжал и революционную работу, неоднократно подвергаясь
обыскам и арестам. Сблизившись с С. Г. Нечаевым, Т. вместе с ним руководил
студенческим движением 1869 в Петербурге, написал и напечатал прокламацию с
изложением студенческих требований («К обществу»), в связи с чем снова
подвергался аресту и в 1871 по процессу нечаевцев приговорен к 1 г. 4 мес.
тюрьмы. По отбытии наказания Т. был выслан в Псковскую губ., откуда в конце
1873 бежал за границу. Поселившись в Швейцарии, он пытался сотрудничать в журн.
П. Л. Лаврова «Вперед», но вскоре, убедившись в разногласиях относительно задач
и методов революционной деятельности, порвал с Лавровым. Сблизившись с группой
русских и польских эмигрантов-бланкистов, Т. вместе с ними издавал журнал
«Набат» (1875—1881), орган русского бланкизма. Участвовал Т. и во французском
бланкистском органе «Ni dieu, ni maître». Эмиграция не помешала Т.
продолжать сотрудничество в «Деле». В 70-х гг. он был одним из ближайших
сотрудников этого журнала, выступая в нем под различными псевдонимами: Никитин, Нионов, Постный, Все тот же и др. В
1882, вследствие тяжелой болезни, литературная деятельность Т. прекратилась.
Примыкая
в идейном отношении к русским просветителям 60-х гг., Т. тем не менее занимал в
их среде обособленное место. Знакомство с теорией К. Маркса убедило Т. в том,
что не сознание людей определяет их бытие, а бытием определяется их сознание.
Еще в 1865 Т. заявил себя приверженцем учения Маркса. Ткачев в своих статьях не
раз делал попытки установить и объяснить зависимость отдельных конкретных
явлений жизни от экономики. Но это не делало Т. марксистом. Учение Маркса
оставалось непонятым Т. Его экономический материализм был пропитан психологизмом
и стоял в непосредственной связи с утилитарной системой морали, сторонником
которой являлся Т. Деятельность как отдельного человека, так и общества
определяется, по Т., расчетом, соображениями о личных выгодах; вследствие этого
интерес экономический приобретает первенствующее значение. Понимая
противоположность классовых интересов и неизбежность борьбы между различными
классами общества, Т. рассматривал ее как частный вид всеобщей борьбы,
наблюдающейся в истории человечества: борьбы государств, национальностей,
общественных групп и индивидов между собою. Оставалась Т. чужда и диалектика
Маркса, что было связано и с общими философскими взглядами Т. Не понимая
философии Гегеля и отзываясь о ней, как о «чепухе», Т. выступал как сторонник
общественно-научного, механистического материализма в духе Писарева. Наконец
для Т. оставались чуждыми и взгляды Маркса на историческую роль пролетариата.
Социальная революция рисовалась Т. как переворот, совершаемый «сознательным»
меньшинством, захватывающим при помощи заговора государственную власть и
устанавливающим свою диктатуру в целях проведения в жизнь ряда социальных
реформ.
В
области литературно-критической Т. выступал как сторонник реалистической
критики Чернышевского и его последователей, однако сильно вульгаризируя ее. К
«критике эстетической» и к теории
«искусства для искусства» Т. относился резко отрицательно. Такую критику он
упрекал в полном субъективизме. Т. отвергал существование единого эстетического
критерия, указывая, что эстетические воззрения не только изменяются с течением
времени, но и в одно и то же время бывают законно различны у людей различного
общественного положения. В отличие от критики эстетической, Т. стремился
доказать возможность критики, основанной на научных началах. Т. считал, что
даже Добролюбов и Писарев не сумели избавиться от влияния эстетической критики.
Писарев, по мнению Т., оценивал художественные произведения с точки зрения
абстрактного идеала, и это делало его метод критики идеалистическим. Для того,
чтобы стать научной, критика должна всецело отбросить вопрос о субъективных
ощущениях, вызываемых в нас творением художника, и искать норм для оценки его в
сумме социальных и исторических факторов. Литературный критик должен
ограничиться оценкою «психологической» и «жизненной правды» художественного
произведения, оставляя в стороне его «художественную правду». Сообразно с этим
в художественном произведении Т. в первую очередь интересуют такие вопросы, как
влияние жизненных условий на творчество художника, общественный смысл его
произведений, соответствие действительности характеров и отношений,
изображаемых художником. Эти вопросы интересовали Т. особенно потому, что в его
глазах художественное творчество представляло ценность постольку, поскольку оно
было полезно для общества. Т. даже заявлял, что художественная литература нужна
для общества лишь потому, что в его среде имеются люди, которые по состоянию
своего умственного развития недоступны для воздействия науки. Такие люди легко
воспринимают идеи, если они преподносятся им в беллетристической форме. Этим
определялось и отношение Т. к вопросу о тенденциозности в художественном
творчестве. Т. считал, что наличие в художественном произведении определенной
тенденции не только полезно, но и неизбежно.
Требуя
от искусства, чтобы оно «поучало и вразумляло», Т. в высшей степени
отрицательно относился к той беллетристике, которая стремится ограничиться
бесстрастным протоколированием и копированием действительности. Причем Т. очень
расширил, и произвольно, круг этой последней литературы. Так, он отзывался с
осуждением о беллетристике типа Н. Успенского и В. Слепцова, которых он называл
«эмпириками», а также о натуралистической школе Э. Золя. Еще более резко
оценивал Т. дворянскую литературу, обвиняя Тургенева, Писемского и др. в искажении
народной жизни и в том, что они занимались неактуальными проблемами.
Таким
образом Т. прямолинейно отрицал многих значительнейших писателей из дворянского
и даже революционно-демократического лагеря, резко снижая тем самым роль литературы
в общественной жизни. Слабой стороной эстетических взглядов Т. было также
совершенное отрицание возможности
эстетической оценки произведения, вследствие отрицания им каких-либо
общеобязательных объективных критериев. Несмотря на это,
литературно-критическая деятельность Т. имела в свое время большое общественное
значение, гл. обр. ввиду того, что он постоянно выступал на защиту реальной
критики против всех попыток идеалистической ревизии литературного наследства
просветителей, неоднократно предпринимавшихся в 70-е гг. литературными
критиками народнического лагеря.
Список литературы
I. Избранные сочинения. Ред., вступ. статья и
примеч. Б. П. Козьмина, тт. I—III и V—VI, М., 1932—1937, Избранные
литературно-критические статьи. Ред., вступ. статья и примеч. Б. П. Козьмина,
М. — Л., 1928.
II.
Козьмин Б., П. Н. Ткачев и революционное движение 1860-х годов, М., 1922.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru/
|