Данте Алигьери
Данте Алигьери
М.А. Можейко
Данте
Алигьери (Dante Alighieri) (1265–1321) – итальянский поэт общеевропейского и мирового
масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник
итальянского литературного языка.
Перу
Д. принадлежат: грандиозная философская поэма «Божественная комедия»,
фактически представляющая собою обзор всей предшествующей культурной традиции
(как в проблемном, так и персональном планах); трактат «Пир» – первый прецедент
ученой прозы на итальянском языке (volgare) и первое предренессансное
произведение просветительской направленности, посвященное проблемам физики,
астрономии, этики; трактат «О народном красноречии», написанный по-латыни и разрабатывающий
поэтику и риторику романских языков (в первую очередь итальянского и провансальского);
социально-философский трактат «Монархия», представляющий собою
политико-утопическую модель общественного устройства; лирическое
поэтико-прозаическое произведение «Новая жизнь»; многочисленные письма,
канцоны, секстины, баллаты, эклоги и сонеты, отличающиеся изысканной строфикой.
Родился
во Флоренции в семье, происходящей, согласно преданию, из римского рода
Элизеев, участвовавшем в основании Флоренции; праправнук Каччагвидо,
участвовашего в Крестовом походе Конрада Iii, внук знаменитого гвельфа
Беллинчоне. Вырос при мачехе, в 18 лет лишился отца, став старшим в семье,
состоящей из двух сестер и брата. Ученик Брунетто Латини, юриста, писателя и переводчика
(Аристотель, Вергилий, Овидий, Цезарь, Ювенал). Был женат (по решению
родителей) на дочери своего политического врага Манетто Донати, отец четырех
детей. Принадлежал к партии Белых гвельфов, начиная с 1295 активно участвует в политической
жизни Флоренции, играя значительную роль в Особом народном совещании при Капитане
народа (Consiglio della Capitudino; ноябрь 1295 – апрель 1296); был избран
одним из шести сави (ит. savi – мудрец) района Флоренции Сан-Петро; в 1296 был членом
Совета Ста (главный финансовый орган республики); в 1300 – одним из семи
приоров Флоренции.
После
падения белой сеньории Д. был наряду с другими лидерами Белых обвинен в baratteria,
т.е. в злоупотреблении властью, и изгнан (январь 1302), в марте 1302 было
вынесено дополнительное постановление относительно Д.: при его попытке
вернуться во Флоренцию, пусть его «жгут огнем, пока не умрет». Д. является
одним из организаторов 1-й муджеланской войны (в союзе с гиб-белинами), позднее
жил в изгнании (Верона, Болонья, Равенна и др.), продолжая участвовать в политической
деятельности. В 1313 посещает Париж с образовательными целями («для
усовершенствования знаний»). Приветствовал объединительные тенденции в политической
жизни Италии и, в частности, избрание Генриха Люксембургского итальянским
императором и его тезис о неразличении гиббелинов и гвельфов. Нежелавшая
признать императора, Флоренция подверглась столь резкому осуждению Д. (письмо
«злодеям-флорентийцам» от 01.03.1311), что Д. и его сыновья были исключены из Флорентийской
амнистии. После соответствующего декрета Д. мог бы вернуться на родину, пройдя
публичный обряд покаяния, но отказался от унизительной процедуры, предпочтя
изгнание; в 1315 вновь был осужден на смерть сеньорией Флоренции вместе с сыновьями.
В качестве посла правителя Равенны Гвидо де Полента в Венеции участвовал в заключении
мира с республикой Сен-Марко. Возвращаясь из Венеции, заболел малярией и умер.
Похоронен в Равенне (даже после объединения Италии в 19 в. Равенна не согласилась
вернуть прах Д. во Флоренцию).
В
сфере философской мысли испытал влияние Аристотеля, схоластического
аристотелизма и аверроизма, а также – отчасти – неоплатонизма, стоицизма и арабской
философии. Специально изучал тексты Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота
Эриугены, а также Бернара Клервоского, Алана Лилльского и Сигера Брабантского.
Аксиологическая система поэтики Д. генетически восходит к Псевдо-Дионисию
Ареопагиту (заключительная часть «Божественной комедии») и перипатетизму
(«Пир»). Политическим идеалом Д., сформировавшимся в условиях перманентной
гражданской войны, было единое светское государство – гарант мира и воплощение
законности, – где будут ликвидированы сепаратизм и частная собственность на землю.
Управление этим государством мыслится Д. согласно платоновской модели: решения
монарха должны быть фундированы советами философа («О вы, несчастные, ныне
правящие! О вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского
авторитета, который сочетался бы с вашим правлением»).
Оптимальное,
с точки зрения Д., политическое устройство, с одной стороны, основано на презумпции
мирового единства, а с другой – предполагает сохранение местного самоуправления
и обеспечение свободы. Развитие этих двух тенденций должно, по Д., привести к «полноте
времен», т.е. всеобщему благоденствию. Отрицание Д. так называемого
«константинового дара» (т.е. передачи в свое время императором Константином
большой территории Италии под юрисдикцию папы) вызвало острую реакцию со стороны
церкви; по свидетельству Дж. Бокаччо, кардинал Бельтрандо дель Подисетто
приказал сжечь рукопись «Монархии»; позднее, в 1329, он же призывал подвергнуть
аутодафе останки Д. Доминиканским монахом Гвидо Ве-риани из Римини было
написано сочинение против «Монархии», что в свою очередь, вызвало ответную
реакцию со стороны Чино де Пистойя, Бартоло де Сассоферрато, Марсилио
Падуанского, дав новый импульс развитию идей о гармоничном государственном
устройстве. «Монархия» Д. вызывает острые споры вплоть до сегодняшнего дня; ее идеи
подвергались толкованию с романтических (объединение Италии в этнических
границах), экстремистски националистических (мировая итальянская гегемония) и утопико-коммунистических
(всеобщее государство всеобщего счастья) позиций; семантически социальная
модель Д. открыта для трактовки с позиций идеала глобальной цивилизации с его
презумпцией этнического полицентризма. Поэтическое творчество Д. ориентировано
на полисемантический символизм (см. идеи «Пира» о наличии первого, т.е.
исторического или буквального значения текста, служащего основой
конституирования аллегорического и анагогического его значений). Вводимая Д.
система персонификаций различных качеств личности и проявлений душевной жизни
(«Я говорю об Аморе так, как если бы он обладал самостоятельным бытием... Амор
не является субстанцией, но качеством в субстанции»), задает в культуре вслед
за соответствующей системой персонификаций позднесредневековой галантной
культуры (прежде всего «Романа о розе») вектор оформления интерсубъективного
языка, посредством которого возможен предметный разговор о чувственной сфере.
Центральным смыслообразом поэтики Д. является фигура Беатриче (итал. beatrice –
дарующая блаженство; в «Новой жизни» прохожие с первого взгляда усматривали ее божественную
красоту и достоинство: «не зная, как ее зовут, – именовали Беатриче»), чей реальный
прообраз – дочь Фалько Портинари и жена банкира Симоне де'Барди, троюродная
сестра мачехи Бокаччо. Семантика образа Беатриче восходит к семантике Донны в dolce
stil nuovo и в куртуазной лирике: поэтика Д. конституирует образ Беатриче как воплощение
абсолютной красоты и женственности, которые есть основа красоты, светящейся в других
женских ликах (идея прекрасно передана иллюстрациями Эрнста Неизвестного к «Новой
жизни»).
Фактически
красота Беатриче мыслится Д. в качестве красоты как таковой в субстанциальном
ее выражении («в ее красе предел природных сил»), – такая красота способна
обновить природу тех, кто ею любуется, «ибо она чудесна» (отсюда – «Новая
жизнь»), и причастность к ней означает моральное совершенствование и духовный
взлет: «Прекрасна власть Амора, ибо от всего низкого обращает она намерения
верного». Потому, характеризуя красоту Беатриче, Д. интерпретирует ее в
куртуазной парадигме как импульс к божественному восхождению, аксиологически
эквивалентному откровению: «Пусть воздадут Творцу благодаренье // Все,
сопричастные ее путям». Это отражено и в цветовой символике поэтики Д.: во время
первой встречи Беатриче, девятилетняя девочка, одета в пурпурно-красное – цвет
грядущей страсти; во время второй встречи Беатриче в расцвете своей женской
красоты, в ослепительно белых одеждах – символе невинности и чистоты («Новая
жизнь»); во время третьей, финальной встречи Беатриче, царица мира, предстает
перед Д. в сияющем огненном одеянии («Божественная комедия»), что в рамках
восходящей к неоплатоникам световой символики христианства означает мудрость,
славу Божью и совершенство. Семантика любви в этом контексте конституируется
как семантика очищения и восхождения к Абсолюту (см. программную для Д. канцону
«Мое три дамы сердце окружили...», где персонифицированные верховные
добродетели – Справедливость, Правда и Законность, – гонимые и отверженные
всеми, находят единственного друга в лице Амора). Значительным символом
выступает у Д. и персонификация «сострадательной дамы», которая является
«достойнейшей дочерью Повелителя Вселенной, которую Пифагор именовал
Философией».
Именно
«Мадонна Философия» выступает у Д. вдохновительницей его духовных и интеллектуальных
исканий, и в этом смысле образы «Мадонны Беатриче» и «Мадонны Философии»
оказываются семантически эквивалентными: «За сферою предельного движенья // Мой
вздох летит в сияющий чертог. // И в сердце скорбь любви лелеет Бог // Для нового
Вселенной разуменья». Поэзия Д. сыграла большую роль в оформлении ренессансного
гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказав
значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую
сферы культуры (от лирики Петрарки и поэтов Плеяды до софиологии B.C.
Соловьева). Исследование творчества Д. оформилось в настоящее время в специальную
отрасль медиевистики – дантологию, изучению и популяризации его наследия
посвящена деятельность специальных институтов и фондов (Итальянское Дантовское
общество, например).
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://ariom.ru/
|